Заключение
Бирс дополнил жанр американской романтической новеллы новыми художественными приемами и привнес в новеллистику реалистичность в подаче образов, пристрастие к достоверности, жесткость суждений, презрение к “возвышающему обману”. Его новеллы кратки и эмоционально ярки.
Псевдоразвязка в его новеллах являла собой предварительное разрешение конфликта, положенного в основу сюжета, развязка же истинная развенчивала мнимый хэппи-энд и окрашивала повествование в трагические тона.
Основываясь на теории жанра психологической новеллы, предложенной в свое время По, Амброз Грегори Бирс создавал свои новеллы, обладающие рядом особых, лишь ему свойственных характерных черт, что позволяет говорить о нем как о художнике оригинальном.
Теорию жанра По Бирс принял как руководство к действию, а не догму, экспериментируя в сфере композиции рассказа, углубляя и разрабатывая новеллистические принципы По.
Эмоциональный фон новелл Амброза Бирса звучал резковато на фоне настроений, которые преобладали в тогдашней Америке и в ее литературе, пока еще далеко не растративших веры в прекрасный завтрашний день. Пройдет всего десять лет, и мрачные, сардонические интонации Бирса с удвоенной силой откликнутся в памфлетах самого, казалось бы, жизнелюбивого из американских писателей той поры Марка Твена. Бирс словно предвидел этот переворот в мироощущении, на рубеже столетий сделавшийся если не массовым, то характерным и бескомпромиссным.
Детализированное изучение ряда новелл А. Бирса позволяет сделать вывод о сознательном использовании писателем художественных приемов в психологических и сатирических новеллах для усиления “эффекта впечатления”. В этом проявилась оригинальность мышления Бирса, его творческий мир, жизненное восприятие.
Для того, чтобы произведение искусства было бессмертным, необходимо, чтобы оно вышло за пределы человеческого, туда, где отсутствует здравый смысл и логика. “…Не надо забывать, что картина должна быть всегда отражением глубокого ощущения и что глубокое означает странное, а странное означает неизвестное и неведомое. Этим оно приближается ко сну и детской мечтательности…”, — писал Джорджо де Кирико, которого полагают предтечей сюрреализма в живописи. В Эдгаре По иные критики видят пророка, предвосхитившего сюрреалистическую литературу XX века с ее смешением действительного и ирреального. С таким же основанием можно искать аналогичные черты в творчестве Амброза Бирса. Но это предмет отдельного исследования; однако, подводя итог нашей работе, упомянем об удивительном свойстве американской культуры — о преемственности и самобытности, свойственной традиционному фольклору. В Америке чрезвычайно сильны защитные механизмы адаптации и выживаемости традиционного, национального и вместе с тем возможности порождать культурные явления, новые формы культуры, что в очередной раз Амброз Грегори Бирс блистательно подтвердил своим творчеством. Эдгару По по праву принадлежат лавры фактического основателя этого жанра, а Амброз Бирс внес значительный вклад в развитие жанра новеллы и предопределил его дальнейшую судьбу.
Бирс и его творчество сыграло важную роль в развитии жанра новеллы в XX столетии. Исследователи современной американской новеллы Мэри и Уоллес Стегнеры пишут: “Если существует литературная форма, которая в наибольшей степени выражает нас как народ — это нервная, концентрированная, краткая, всепроникающая, законченная форма новеллы”, придающая истину знаниям людей.
стор.50